РУНЫ

Историческая справка (подготовлено Дану )
Из книги Стеблин-Каменского "Древнескандинавская литература"

Как известно из ряда гораздо более поздних источников, у каждой руны было свое имя, и это имя начиналось со звука, обозначаемого данной руной. Так, [например] известно, что руна f (здесь и всюду ниже руны приводятся в латинской транслитерации) называлась словом, которое значило "скот, имущество, богатство" (сравни исл. fe, норв. fe , шв. fa , датск. fae ). По-видимому, первоначально господствовало представление, что каждая руна обладает в соответствии со своим именем той или иной магической силой. В умении использовать эту тайную силу и заключалось, согласно представлению тех, кто вырезал руны, руническое искусство. Не было ясного понимания, что руны, как и всякие буквы, — это фонетические знаки. Руны использовались одновременно и как фонетические знаки, и как идеограммы или магические знаки.

В ряде надписей старшими рунами отдельные руны использованы для выражения понятий, содержащихся в их именах, и в то же время для оказания соответствующего магического действия. Например, сочетание gagaga в надписи начала VI в. на древке копья, найденного в болоте (Крагехуль, остров Фюн), вероятно, означало трижды повторенное сочетание понятий "дар" и "ас" (руна g называлась "дар", а руна а — "ас") и служило выражением того, что копье, брошенное в болото, принесено в дар асам. В надписи VI в. на одном могильном камне (Гуммарп, южная Швеция) говорится: "Хадувольф поставил три руны f f f". По-видимому, надпись должна была обеспечить кому-то богатство (см. выше).

Поскольку отдельные руны представлялись обладающими той или иной тайной силой, то естественно, что написание всех 24 рун подряд должно было представляться своего рода мобилизацией всех этих магических сил. Такая надпись, датируемая V в., на одной могильной плите (Кюльвер, остров Готланд) должна была, по-видимому, служить оберегом могилы или может быть средством "привязать" мертвеца к могиле, т. е. помешать ему возвратиться с того света. […] Надписи, состоящие из всего рунического алфавита , есть также на некоторых брактеатах, найденных в Скандинавии. Рунический алфавит, вырезанный на брактеате, превращал, по-видимому, этот брактеат в могущественный амулет.

Даже в тех случаях, когда руны использовались как фонетические знаки, цель надписи в целом заключалась, как правило, не в том, чтобы сообщить нечто, а в том, чтобы уберечь могилу от ограбления или разрушения, отогнать от нее злые силы, защитить живых от мертвеца, лежащего в могиле, обеспечить месть за него, принести счастье владельцу предмета, на котором сделана надпись, и т. п. По-видимому, те, кто вырезали руны, в ряде случаев применяли еще и числовую магию, т. е. стремились к тому, чтобы надпись состояла из определенного, т. е. магического числа рун.

Во многих надписях старшими рунами встречаются слова, которые сами по себе имеют значение оберега. Таковы слова alu (этимология и первоначальное значение слова неясны), auja (первоначальное значение, по-видимому, "счастье"), laukaR (буквально — "лук", т. е. растение, используемое как оберег), lapu (буквально — "приглашение"). Оберегом мог быть, по-видимому, и рисунок, сделанный рядом с надписью. Такой рисунок есть на одном могильном камне рядом с надписью, датируемой VI в. (Крогста, Уппланд, Швеция). Сама надпись на этом камне не поддается толкованию. Но на некоторых надписях действие, которое они должны оказать, выражено словами. Так, знаменитые надписи VII в. на камнях, стоящих у деревни Бьёркеторп и на поле Стентофтен (Блекинге, Швеция), угрожают лишением покоя и смертью от колдовства тому, кто разрушит камень, на котором сделана надпись.

[…]

Во многих надписях старшими рунами тот, кто сделал надпись, сам себя называет, вероятно рассчитывая на то, что само его имя, и тем более вырезанное рунами, могущественно. Характерно, что в ряде намогильных надписей назван не тот, кто похоронен, а только тот, кто вырезал надпись. Видимо, само имя этого последнего должно было служить оберегом. В ряде надписей тот, кто вырезал надпись, называет себя искусным, опасным, могущественным. "Я Вакр умею вырезать [руны]",—гласит надпись V в. на одном могильном камне (Рейстад, южная Норвегия). "Я эриль [т. е. колдун, владеющий руническим искусством?] хитрый называюсь",—говорится в надписи VI в. на одном амулете (Линдхольм, южная Швеция) и дальше вырезано : аааааааа RRR nnnx bmuttt , т. е. руны, используемые как идеограммы или магические знаки, и слово alu . Надпись vb. на одном могильном камне (Нурхюглу, западная Норвегия) гласит: "Я жрец, неуязвимый для колдовства [по другому толкованию — непобедимый]". "Коварный называюсь: ворон называюсь, я эриль вырезаю руны", — говорит о себе тот, кто делал надпись, датируемую VI в. на одном могильном камне (Ерсберг, Вермланд, Швеция). А надпись V в. на одном брактеате, найденном в Зеландии, гласит: "Хариуха называюсь, опасное знающий. Даю счастье".

То, что надписи не предназначались для прочтения, особенно очевидно в тех случаях, когда они сделаны на могильных плитах, зарытых в могилу надписью вниз. По-видимому, именно так были зарыты Кюльверская плита, а также плита с самой длинной из всех надписей старшими рунами (Эггья, западная Норвегия). В этой надписи конца VII в. есть, в частности, описание обряда, совершенного при захоронении. По наиболее правдоподобному из толкований надписи, обряд заключался в следующем: надпись была сделана ночью, чтобы на нее не попал солнечный свет, и не железным ножом, а каким-то особым ритуальным орудием; на камень были положены запреты: его нельзя обнажать при ущербной луне, и злые люди не должны вынимать его из могилы; он был окроплен кровью, и ею были натерты уключины лодки, которая была потом потоплена. Впрочем, многое в надписи остается спорным: обряд описан в ней в очень условных и неясных выражениях, ведь надпись сделана не для прочтения! В сущности, это описание обряда по своей функции аналогично изображению обрядов плодородия в наскальных рисунках бронзового века: и то, и другое должно было продлить действие обряда. На плите, о которой идет речь, есть также изображение лошади. Известно, что лошадь играла важную роль в магии, а также в культе Одина. Вероятно, это изображение лошади тоже должно было служить оберегом могилы.

В древнеисландских, т. е. значительно более поздних, памятниках есть много упоминаний о рунах. Характерно, однако, что в памятнике, отражающем наиболее древнюю эпическую традицию, в "Старшей Эдде", о рунах всегда говорится только как о колдовстве. Так, в "Речах Высокого" Один говорит о том, как он добыл руны, провисев девять ночей на дереве пронзенный копьем, т. е. принеся себя в жертву самому себе, и дальше — о том, как надо пользоваться рунами и приносить жертвы и какие он, Один, знает заклинания. В "Поездке Скирнира", где рассказывается о сватовстве бога Фрейра к Герд, слуга Фрейра Скирнир грозит, что он нашлет на Герд "похоть, безумье и беспокойство", вырезав руну " Type " и еще три руны. В "Песни о Риге" говорится, что Кон Юный знал "руны жизни" и умел затупить мечи, успокоить море и т. д. Упоминаются руны и в героических песнях (см. о них гл. 2). В "Речах Сигрдривы" валькирия Сигрдрива рассказывает, что напиток, который она дает Сигурду, содержит разные волшебные руны — руны целящие, руны победы, повивальные руны и т. д. Во "Второй песни о Гудрун" Гудрун говорит о таинственных рунах, вырезанных на роге, в котором ей был дан напиток забвения. Только в одной песни "Старшей Эдды", а именно в "Речах Атли", руны используются героями не как колдовство: Гудрун написала ими письмо братьям, чтобы предупредить их о грозящей опасности. Однако в "Песни об Атли", произведении, которое представляет собой более архаичную трактовку того же сюжета, Гудрун посылает не письмо, а кольцо с вплетенным в него волчьим волосом.

Хотя ни одна надпись старшими рунами не представляет собой записи произведения словесного искусства, эти надписи все же позволяют сделать некоторые заключения о поэзии той эпохи, к которой они относятся. Между рунической письменностью и поэзией существовала, видимо, какая-то связь. Об этом свидетельствуют прежде всего элементы поэтической формы, встречающиеся в надписях старшими рунами.

[…]

По-видимому, вырезание рун и сочинение скальдических стихов сходны как типы творчества. Из того, что скальды говорят в своих стихах о своем искусстве, очевидно, что они осознавали его как владение определенной формой, как умение зашифровать содержание посредством определенной фразеологии и в то же время как способность оказать определенное действие — прославить, в случае хвалебной песни, посрамить, уничтожить, в случае хулительных стихов. Но, как явствует из того, что рунические мастера говорят о своем искусстве, они тоже осознавали его как владение определенной формой, как умение вырезать руны в определенном порядке и т. д. и в то же время как способность оказать, в силу владения этой формой, определенное действие — защитить могилу, отогнать злые силы и т. д.

В древнеисландских памятниках есть много свидетельств о том, что скальдическое искусство было исконно связано с руническим искусством. Один, образ языческой мифологии, который связывался с происхождением скальдического искусства, связывался также и с происхождением рун. В "Младшей Эдде" рассказывается о том, как Один добыл мед поэзии, т. е. скальдическое искусство (в мире оно материализуется как напиток). Этот мед, говорится там, "0дин отдал асам и тем людям, которые умеют слагать стихи. Поэтому мы и зовем искусство скальда добычей или находкой Одина, его питьем и даром". А в "Старшей Эдде" (в "Речах Высокого") рассказывается о том, как Один добыл руническое искусство, провисев девять ночей на дереве, принесенный в жертву себе же. В двух шведских рунических надписях (Нулебю, VII в. и Спарлёса, IX в.) руны названы "происходящими от божества", и так же они названы в "Речах Высокого". Не случайно и то, что в "Младшей Эдде" слова "руны" и "искусство скальда" употреблены в одном месте как синонимы: "мы прячем в рунах или искусстве скальда ( i runum еба i skaldskap ), называя его [золото] речью, либо словом, либо счетом тех великанов".

Не случайно, конечно, и то, что Эгиль Скаллагримссон, самый знаменитый из скальдов, владел не только скальдическим искусством, но и руническим колдовством. Как рассказывается в "Саге об Эгиде", когда Эгилю на пиру был поднесен рог с брагой, смешанной с ядом, он воткнул себе в ладонь нож, принял рог, вырезал на нем руны и окрасил их своей кровью. Рог разлетелся на куски. В постели одной больной девушки, которой он взялся помочь, Эгиль нашел рыбью кость, на которой были руны. Эгиль обнаружил, что эти руны вырезаны неправильно и что именно это было причиной болезни. Он соскоблил руны, бросил их в огонь и, вырезав новые, положил под подушку больной, после чего она выздоровела.

Но связь скальдического искусства с руническим колдовством всего явственней в рассказе о том, как Эгиль, уезжая из Норвегии в Исландию, высадился на прибрежный остров и, поставив там жердь с лошадиным черепом, вырезал на ней заклятье, призывающее духов страны прогнать короля Эйрика Кровавая Секира и его жену Гуннхильд из Норвегии. Как показал норвежский рунолог Магнус Ульсен, Эгиль, по всей вероятности, вырезал не то прозаическое заклятье, которое приводится в этом месте, а другое, стихотворное, совпадающее с ним по содержанию, но приведенное в саге в другом месте. Особую силу надписи должно было придать то, что, как заметил Магнус Ульсен, в ней были выдержаны магические числовые соотношения между рунами: в каждой из четырех полустроф (четверостиший), из которых состояла надпись, было ровно 72 руны, т. е. три раза общее количество рун в старшем руническом алфавите. Таким образом, эта надпись была одновременно и скальдическим и руническим искусством. Возможно, что она же была и древнейшими скальдическими стихами, записанными сразу после их сочинения (надпись эта была сделана около 946 г.).

Еще в начале эпохи викингов, т. е. в IX в., старшие руны уступили место младшим. В младшем руническом алфавите не 24 знака, а 16, и он применялся только скандинавами (старший рунический алфавит был известен и у других германских племен). Надписей младшими рунами найдено намного больше, чем старшими. Всего больше их в Швеции — около 3000, всего меньше в Исландии — около 50 , причем все надписи, найденные в Исландии, — более поздние, чем древнейшие исландские рукописи, написанные латинским шрифтом.

Поскольку в младшем руническом алфавите только 16 знаков, он передает звуки речи более несовершенно, чем старший. […] Тем не менее, надписи младшими рунами лучше поддаются толкованию, чем старшими. Большинство их сравнительно легко читается. Это объясняется тем, что младшие руны в гораздо меньшей мере использовались в магических целях.

Правда, и младшие руны иногда применялись в магических целях. В исландских сагах есть немало рассказов о таком использовании младших рун. В частности, в приведенных выше рассказах об Эгиле, речь идет о младших рунах. Многие надписи младшими рунами на могильных камнях явно сделаны с целью защитить могилу от разрушения. Есть немало надписей, состоящих из всего младшего рунического алфавита, вырезанного с магической целью. Такие надписи делались, в частности, на церковных стенах. Свиная кость с такой надписью, относящейся к IX в., была в 1958 г. найдена в Новгороде. Вполне возможно, что магическое содержание имеет надпись IX в. на деревянной палочке, найденной в 1950 г. в Старой Ладоге (но она очень различно толкуется рунологами). Руническая магия практиковалась в Скандинавии и в гораздо более поздние времена. Так, в скандинавских балладах, т. е. устной поэзии, записанной в новое время, руны — всегда колдовство.

[…]

Все же, как правило, надписи младшими рунами — это обиходная письменность. Они делались, чтобы сохранить память о чем-то, сообщить те или иные сведения. Огромное большинство надписей младшими рунами сделано на камнях, поставленных в память о каком-то человеке, и содержат те или иные сведения о нем. В таких надписях всегда сообщается имя человека, в память которого поставлен камень (в намогильных надписях старшими рунами, как уже говорилось, оно сообщалось далеко не всегда). Иногда дается краткая характеристика человека, в память которого поставлен камень. Нередко сообщается, где и как он погиб, в походе на восток или на запад, или в своей стране. Реже упоминается такая его деятельность, как постройка моста или прокладка дороги. Иногда говорится, кто поставил камень — сын, брат или мать и т. д. Нередко сообщается также имя мастера, который вырезал надпись или окрасил ее. Некоторые из таких мастеров расписались на десятках намогильных камней. В заключение выражается пожелание, чтобы камень долго стоял, и т. п.