По правде сказать, единственное, что мне действительно не понравилось в этой игре – так это название. Название, вообще, на мой взгляд, являются самым больным местом ролевых игр. Посудите сами, какое отношение имеют к Одину франки, словене или шотландцы? Скажу и больше – мой собственный персонаж, Торгейр хевдинг из Раумсдаля, хоть и был норвежцем, но был христианином. Ему не было никакого дела ни до волков Одина, ни до козлов Тора.

Впрочем, не впадая в излишнюю скабрезность, должен отметить, что название не есть главное. Сама же игра, на мой взгляд, вышла просто потрясающая. За шесть лет, которые я нахожусь в ролевом движении и езжу на игры, я впервые был на игре, на которой подавляющее большинство игроков отыгрывало свои роли в меру своих артистических способностей. Ведь всем известно, что обычно на игре игроки стараются добиться какого-то игрового результата, а отыгрыш – потом. Здесь же эти две стороны игры были неразрывны почти у всех игроков. Костюмирование вообще превзошло все мои ожидания. За всю игру мне довелось лишь однажды встретиться с каким-то датчанином, костюм которого состоял из кроссовок, трико и свитера. Это элегантное одеяние было дополнено клепаной броней. Сперва я хотел (в соответствии с правилами) не обратить на него внимания, но он обратился ко мне, как подобает датскому викингу. Отсутствие костюма его нисколько не смущало – он играл. В такой ситуации оно не смутило и меня, и я побеседовал с ним вполне по игре.

Вообще же прекрасных моментов на игре было много: великолепный тинг в Агерсборге, на протяжении всей игры наши взаимоотношения с халоголандским хевдингом Хегни и его братом Торлейвом, наш поход в Гардарики, и общение с Рериком конунгом (Гвай, Ухта), и конечно же сногсшибательная возможность посидеть на веслах настоящей лодки. Я испытал истинное наслаждение, оказавшись в волнующемся море, «когда волны хлещут через борт, и палуба уходит из-под ног». Я осознал, что значил для викинга его корабль, когда добрый Мак Дуфф угнал нашу лодку по мастерским делам, не поставив меня об этом в известность. Пусть распадется мой щит, если я лгу, но клянусь форштевнем, я страдал о случившемся сильнее, чем страдают об утрате любимой. Считаю своим долгом упомянуть еще об одном игровом моменте: свершилось чудо, мне явилась светлая Фрейя и утащила меня в Асгард. После некоторого общения, богиня вернула меня к взволнованным хирдманам. К вышеописанному можно добавить штурм Арконы на Рюгене, где отличились несколько моих хирдманов.

Понасмотрелся я на настоящих крутых реконструкторов – Рольфа Скельдунга, Олафа из Гарда, на исландцев во главе с Удачей – круто!

Хочется высказать особую персональную благодарность от всей нашей команды мастеру по боевке Злодею, которого с легкой руки нашего кормчего раумсдальцы стали именовать Добродеем, ибо в течение всего нашего присутствия на полигоне он делал для нас только добро.

Отмечу еще один немаловажный на мой взгляд факт – на игре почти никого не убили кулуарно. То есть был фактически отыгран менталитет девятого века, когда убийство из-подтишка считалось постыдным и позорным. Мне с трудом верится, что пятьсот с лишним человек дружно врубились в этот менталитет. Я сам за всю игру ни разу даже не вспомнил о возможности кулуарки. Беседуя с Олафом Гардским, с Хегни хевдингом, или с посланниками датского конунга, я и подумать не мог, что кто-то из них может попытаться меня зарезать. Так что, видимо, прав был Гюнтер – на игру собралась истинная элита.

Спустимся с небес на землю. Штурмы – по жизни. Строительного леса мало, вкопать столб – невозможно. Что еще? Мечтой всей моей жизни было проехать четыре тысячи километров, чтобы таскать бревна. Было ли на игре хоть одно правильное полевое сражение? (Театралка на пляже не в счет). Интересно, какому мастеру удастся забраться выше Гунтера, и проделать следующее: запретить крепости и загрузить народ так, чтобы одно войско, пришедшее биться против другого, дало этому другому время вооружиться и построиться, что в истории бывало очень часто или даже почти всегда. Несомненной пользой от этого может являться еще и то, что полевые битвы гораздо менее травмоопасны, нежели штурмы во много крат. Воины со стажем вряд ли оспорят.

Стоит отметить, насколько прекрасен был полигон. На каменистом мысу, где даже палатки пришлось поставить разбросано, как хутора, я чувствовал себя как в настоящей Норвегии. Спасибо товарищу Сталину за этот великолепный полигон, отвоеванный у финнов.

Вообще, можно сказать (это мое личное мнение), побывав на такой игре, имеет ли смысл ездить на какие-либо другие, которые, скорее всего, будут заведомо хуже. Ибо, как известно, нельзя быть большим католиком, чем Папа Римский.

Макар, Новосибирск
1998-08-22

На опушку Фангорна    Волки Одина-98    Наверх