На опушку Фангорна    Роза&Чертополох


Гилберт де Клэр (Сом Ярославович)   

Заметки о "Розе и чертополохе"

На бога надейся, а сам не плошай!

Гилберт "Рыжий" де Клэр, 18.VIII.1999

После "Волков Одина", со всеми их удачами и неудачами на питерскую "Розу и чертополох" очень хотелось съездить: и люди хорошие, и природа, и вообще, у питерцев неплохие реконструкции получаются, хотя, возможно, и не их стараниями. Правда средневековая Англия никогда меня особо не манила, но предложенная мастерами по доброте душевной роль Гилберта де Клэра, барона Глостерского была весьма представительной и я загорелся. Наличие Интернета позволило мне быстро утолить информационный голод о славном XIV веке и вскоре я понял, что даже сами мастера не представляли насколько крута эта роль. Стоит только заметить, что женат барон был на дочери короля Эдуарда I, во время баронских войн второй половины XIII века был сподвижником, а потом и противником, Симона де Монфора и во всех серьезных битвах Англии того времени стороны очень желали заполучить его поддержку. Правда на момент начала игры он уже десять лет как был мертв, но это маленькое недоразумение быстро было улажено мастерским произволом и смерть 1295 года превратилась в клиническую, которая произвела неизгладимое впечатление и обратила барона к Богу. Все было круто и замечательно, но отравляла единственная мысль: "Где я возьму положенную де Клэру огромную боеспособную армию?"

Остальные проблемы, вроде как, решались. Принцессой и баронессой очень захотела стать Миранда и этому очень не хотелось возражать (кто же откажется от такой, пусть даже игровой спутницы жизни). Самоотверженность и беспримерный подвиг Анюты породили великолепное баронское одеяние. Увлеченные поиски родословной начали растить генеалогическое дерево игры и вскоре оно ветвилось во все стороны, оплетая побегами все новых и новых персонажей. В результате барон де Клэр стал Главным генеалогом игры и уже до ее начала приобрел некоторый вес.

Гилберт "Рыжий" де Клэр, 02.IX.1243 – 22.XII.1295

Вот только воинские силы так и не появлялись на горизонте несмотря на мои отчаянные попытки кого-либо заманить. В отчаянии я предлагал капитанам "дружин" полную самостоятельность (исторически на начало игры мне было 63 года, возраст далекий от воинских подвигов), роль моего сына и возможность иметь воинов-скандинавов (исторические обоснования у меня были), но даже такие поблажки не воодушевляли потенциальных воевод. Кроме того многие собирались на "Розу…" после ХИшек, а это всегда "может быть" и "наверное". В результате, барон де Клер с супругой заранее отправились фуражирами в Питер, не совсем четко представляя кто и в каком количестве приедет жить на их землях. Как всегда была надежда на старый добрый английский "авось", коий и не замедлил случиться, но об этом после.

Питер был как всегда прекрасен. Эрмитаж и Петергоф своим великолепием восстановили и укрепили душевное равновесие четы де Клэров, резко пошатнувшееся в горячую пору домашней подготовки к игре. Но потом все пошло по-старому. Надежды на мастерский автобус или хотя бы машину начали таять с момента приезда пока не растаяли совсем. Машину мы все-таки нашли, но количественная скудность питерских оптовок поражала (или мы в Москве зажрались?). Как это, на одном торговом месте нет 20 банок тушенки или 10 пачек печенья? В конце концов, бессчетно исколесив небольшую площадь рынка и найдя все, что можно и даже то, что нельзя, мы стартовали на старой легковушке из Питера. И это было только началом отдельной истории о "дороге из Питера в Англию". Теперь я прекрасно понимаю, что делал в давние времена человек, сидящий рядом с кучером кареты. Он показывал куда ехать, иначе поездка в то время могла затянуться на долгие годы. Много теплых мыслей проносилось в голове по поводу удаленности полигона от Питера. Дорога проходила через несколько квадратов автокарты и путь динамически корректировался, когда мы проскакивали очередной поворот. Последний отрезок до полигона вообще строился без учета легковых машин и только стараниями героя-водителя мы подобрались достаточно близко к месту нашего будущего расположения. Выгрузившись в ночь, наскоро поставили палатку и барон, как единственный мужчина, отправился на разведку и поиски нашего епископа Глостерского, который должен был приехать несколько раньше.

Епископ был обнаружен в Глазго в скверном расположении духа и мы обсудили выбранный полигон, справедливо заметив, что раз уж забрасываться на такое расстояние от Питера, то для совершенно неземных красот, коих в округе совсем не наблюдалось. Перенос провизии отложили на завтра и вернулись к баронессе, которая, уже не надеясь на мужскую помощь, развела огонь, после никак не хотевший гаснуть, видимо из любви к даме.

Пасмурное утро началось с поисков места для стоянки, руководствуясь мастерской добротой: "Вставайте где-то здесь…" и божественная рука описала широкий круг. Наконец ЗДЕСЬ было зафиксировано и началась переноска продуктов с баронессой в роли сторожа. Единственным развлечением для нее, кроме нашего прихода, являлся мерный стук игроков, заготавливающих на дороге щебенку. Это извечное карельское шоу видимо не сильно радовало и на третьей ходке баронесса в раздраженно-ультимативном порядке потребовала отвести ее на будущую стоянку, что со смирением было сделано, благо продукты наконец-то закончились. На месте, соскучившаяся по работе баронесса сразу взялась за разбиение и благоустройство сада де Клэров, который впоследствии приводил в восторг всех гостей замка. Ее неукротимая энергия тут же заразила епископа, который, в ущерб своему обеду сотворил роскошный фамильный камин де Клэров, а после принялся за собор. Проблемы питания никого не заботили, так как издревле облюбовавший эту местность Домовой кашеварил вовсю и костлявые руки голода были обломаны по самое никуда.

Баронство постепенно заселялось и настала пора определиться с его жителями. Главным владельцем замка Кэрефил являлся Его Светлость барон Гилберт де Клэр-старший (Сом - ваш покорный слуга), эрл Глостера, Херетфорда, Гламморгана и Гвинфилда, Карлеона и Уска. Боги, изумленные столь пышным именованием выдали подтверждающие бумаги на все эти земли, правда попробовали бы не выдать - геральдическая палата с подтверждающими историческими документами находилась в Кэрефиле. Верной спутницей пожилого (1242 г.р.) барона была дочь Эдуарда I, принцесса Джоан Акрская (Миранда). Несмо-тря на большую разницу в возрасте (Джоан родилась во время недолгого нахождения Эдуарда I в составе 8-го крестового похода в 1272 г.) отношения супругов были образцово-идилическими и угрозы измены со стороны баронессы были скорее намеками на желательное проявление к ней дополнительного внимания. Хотя возможно, конечно, барон просто ни о чем не догадывался, кто поймет загадочную женскую душу… Дети де Клэров уже вступили во владение наследственными землями. Его Светлость барон Гилберт де Клэр-младший (Ксин) наследовал Херетфорд. Но управление хозяйством никогда не привлекало его. Молодой барон жаждал рыцарских подвигов и неприятности с Шотландией этому только способствовали. Напротив, Ее Светлость Элизабет де Клэр (Корнель) очень рано проявила тягу к презренному металлу и, унаследовав Гламморган и Гвинфилд, мечтала поскорее выйти замуж и начать прибирать к рукам остальные земли. В замке располагалась резиденция Его Преподобия епископа Глостерского Хьюберта Уолтера (13-й), с превеликой грустью взиравшего из стен своего собора на непочтительность христиан замка. Телохранителем барона служил Майкл Раш (Раш Московский) – незаконнорожден-ный сын барона де Клиффорда, при-нятый на эту должность не из-за родственных отно-шений Гилберта де Клэра с его отцом (1-я жена де Клиффорда – пле-мянница де Клэра), а исключительно за наследственный профессионализм. Истинное христианское подвижничество на протяжении всей игры проявляла монахиня Амалия (Анюта, по словам мастеров одна из лучших ролей игры). Ее просьбами на кухонные работы в замок была взята ее крестная дочь, шотландка Кэтлин (Тень), чей клан (по доброте мастеров) был полностью вырезан кланом Мак-Мэрфи. Главой наемников, служащих барону, был норвежец Бьольверк (Злодей), один из главных участников будущей наваристой "каши" в королевстве английском. Вместе с Бьольверком в замке появились наемники Лайонел (Леонид) - шотландец и Джучи (Вова) - полумонгол (имя выговорить не могли и звали просто Джоном), отец которого попал в Англию после возврата Эдуарда I из крестового похода. Представителем давних дружественных связей барона де Клэра с пиратами Оркнейских островов (что очень помогло королю во времена его борьбы с Симоном де Монфором) был знатный боец Ингвар (Валера). Саксонских наемников представлял Уильям Гэмвел (Илья). Хранительницей вели-колепного сада баро-нессы де Клэр являлась Алиса (Таня). Попус-тительством епископа в замке, а точнее прямо в соборе, проживал Домовой и жители баронства не могли нарадоваться на вкус-ную и сытную кормеж-ку, обеспеченную этим маленьким домашним суеверием. Потрясаю-щие запахи замковой кухни достигали Шотландии и не могли не привлечь Лох-Несское чудовище (Олен), выползшее из воды к замку, шлепая ластами. Оно тут же было приручено и поселилось в близлежащем водоеме, так что с воды замок был полностью неприступен.

Ближе к вечеру народ потянулся на парад. Парад "Розы и Чертополоха" был характерен огромным количеством зрителей, коими являлось население близлежащего поселка, по-моему в полном составе. Поселок был очень близко от полигона, а жители здраво рассудили, что такого бесплатного шоу они долго еще не увидят. Впрочем вели себя мирно, единственно настойчиво пытались сниматься рядом с наиболее красочными игроками, благо народ в смысле костюмов постарался. Правда многие схитрили и очень жалко было расстроенную баронессу. Ее костюм XIV века, которому было отдано столько времени и сил, был безусловно великолепен, но все-таки проигрывал костюмам значительно более позднего времени на некоторых дамах. Супер-звездой был конечно же епископ Глостерский: его митра, созданная Анютой с помощью своего мастерства и заклинаний непотребных была вне конкуренции.

На параде должна была свершиться театрализованная казнь Уильяма Уолеса. Епископ Глостерский, надеясь что к мятежному шотландцу вернется благоразумие, спросил не хочет ли он раскаяться. На что тот весьма куртуазно и по-французски попросил поцеловать его в место, прикрываемое связанными сзади руками. Все взоры обратились к королю Эдуарду, но тот поступил неожиданно, то ли не расслышав, то ли основательно подзабыв родной язык обоих своих жен. "Я его отпускаю!" - величественно сказал Его Величество и народ весьма подивился новому варианту отношения королей и мятежников. Но король есть король, люди, посудачив, потихоньку расходились, с удивлением задумываясь: "И чем теперь заниматься???" Шотландцы не получили великомученика, под именем которого они ринулись бы отстаивать свои права, а англичане успокоились, поскольку король, видимо, не держал зла на бывшего врага.

Баронство с самого начала игры с головою плюхнулось в бурлящую действительность туманного Альбиона. Еще с утра королева уведомила епископа о вечерней помолвке своего сына Эдуарда II с Изабеллой Французской. Поскольку порядок проведения церковных обрядов был несколько подзабыт в старушке-Англии (а мастера пустили это дело на самотек) пришлось собрать поместный собор для утверждения обрядов. Обсуждение было долгим, что не преминуло вызвать гнев Его Величества, поскольку задерживалась помолвка, за которой должен был последовать политический совет самых высокопоставленных людей Англии. Быстро стемнело. Бароны приезжали с немногочисленной, но очень внушительной свитой и я молчаливо позволил начальнику наемников Бьольверку выполнять обязанности коменданта, поскольку сил для обеспечения нормальной охраны короля было недостаточно, а в царившей суматохе всякое могло случиться. Норвежец очень ревностно взялся за выполнение своих обязанностей, руководствуясь слишком жесткими правилами обеспечения безопасности. Он, видимо, не слишком хорошо понимал, что такое вассальная присяга, и меня, как хозяина замка, постоянно просили подойти к воротам раздраженные гости. Между тем, Его Величество справедливо полагал, что присутствие барона Глостерского необходимо на совете и периодически к небесам возносилось: "Да где же трам-пара-рам этот де Клэр!!!" Так, в челночных операциях, и прошел королевский совет. Никаких стратегических решений на нем не принимали, хотя я возможно что-то и пропустил в бегах между воротами и камином. Утомленное бурным вечером баронство отошло ко сну.

На следующий день, после завтрака, меня стали одолевать тяжкие думы: "Чем бы занять наемников?", поскольку воин без работы - потенциальный преступник. Так как войн и походов стараниями короля не предвиделось, все население баронства, кроме конечно собственной семьи, было отправлено на добычу информации о Шотландских землях. Никто впрочем не возражал и к обеду в замок потянулись слухи. Главным событием первой половины дня стал, конечно, вызов короля Эдуарда Уоллесом на бой. Возможно длительные войны в Гаскони заразили Его Величество французским рыцарским духом и он, как ни странно, вызов принял. К чести Его Величества Уоллес был повержен и король Эдуард было собрался в очередной раз его отпустить, но тут вмешался принц. "Ваше Величество отдайте его мне" - мягко попросил он и король не смог устоять перед просьбой сына, хотя это возможно было очень сурово по отношению к Уоллесу, учитывая наклонности Эдуарда II.

Стекавшаяся в замок информация вскоре позволила предположить, что туманный Альбион вступил в полосу политического и военного затишья. Разведчики доносили, что шотландцы празднуют обряды, ходят в гости и не обращают на английские земли никакого внимания. Напротив, святые отцы, и шотландские в том числе, стали собираться на поместные соборы в замке с завидной регулярностью, что угрожало баронству голодной смертью. Видимо отчаявшись изгнать Домового святым духом из великолепного замкового собора, хитрые церковники надеялись уморить его на пищевых работах.

Массу оживления в вялотекущую жизнь замка вносила моя дочь Элизабет, а фразы: "Папа, где мои деньги?" и "Папа, найди мне жениха!" стали навязчивым кошмаром до конца моей бренной игровой жизни. Мирной жизни, казалось не будет конца. Это успокаивало и навевало дремоту. Неспешно пообедав, баронство собиралось предаться сиесте, обсуждая визит в наши стены норвежской принцессы, второй жены Роберта де Клиффорда, но вдруг…

Примчавшийся с границы гонец сообщил, что замок Клиффорда осажден шотландцами и он спешит за помощью к королю. Все боеспособные силы под командованием моего сына были тут же отправлены на помощь осажденным. И нам с баронессой осталось молить Господа о защите нашего наследника, а также четы Клиффордов. Доподлинно ничего не было известно о судьбе баронессы де Клиффорд отправившейся домой в сопровождении моего личного телохранителя, коему было поручено доставить ее в целости и сохранности и при необходимости подчиняться приказам Роберта де Клиффорда. Вскоре мимо нашего замка прошел отряд королевских войск, спешащий на помощь. И только через довольно продолжительное время стали приходить вести об уничтожении шотландцев и доблестных подвигах моего сына, засвидетельствованных графом Арунделом, а также моего телохранителя, с коим к сожалению тот же Арундел чуть не повздорил после боя, не сойдясь во взглядах на рыцарство. Но все закончилось, с Божьей помощью, хорошо.

Ближе к вечеру, устав от приставаний дочери, я решил заняться ее судьбой. Для чего посетил вместе с ней Ньюкасл и представил ее королеве, попросив Ее Величество присмотреть достойного жениха для столь выгодной невесты. Теперь хотя бы о части проблем моей настырной Элизабет у меня не болела голова. А в замке меж тем стараниями епископа бурную деятельность развила святая инквизиция и уже изобличался один из слуг дьявола. Но силен Враг Человеческий. В самый ответственный момент лишь его собственное пришествие спасло негодяя от очищающего пламени костра. Самому епископу пришлось вступить в схватку с нечистой силой. Вдоволь позабавившись, Сатана бросил его под стенами Ньюкасла, где его и нашли братья инквизиторы. Личная охрана не допустила слуг господних к королю с просьбой о помощи и епископа перенесли в городскую часовню, где нещадной молитвой он восстановил духовные силы, а после был доставлен в родной Кэрефил. Здесь его и выходили, вернув Англии героя духовных битв в здравом уме и твердой памяти.

Утро встретило нас страшным извещением о разорении замка Клиффордов. Воспользовавшись беспечностью часовых, шотландцы ранним утром ворвались в замок и уничтожили гарнизон, отомстив за предыдущее поражение. О судьбе Роберта де Клиффорда ничего не было известно. Беременной жене барона чудом удалось спастись, и разрешилась она чудным мальчиком уже здесь, в замке Кэрефил, под присмотром Амалии. Господь не дал ребенку остаться сиротой и в скором времени его уже держал на руках отец, рассказывая нам свои приключения в землях шотландских. В битве в замке, возможно от сильного удара по голове, он потерял сознание и очнулся, когда все было кончено. Не зная о судьбе жены и увидя смерть своих людей, барон помутился рассудком и долго бродил по Шотландии, пока провидение не привело его к кланам, вырезавшим его замок. Здесь барон вызвал на бой вождя объединенного шотландского войска и в тяжелом бою победил его. Восхищенные его доблестью шотландцы не чинили ему препятствий и, восстановив душевное равновесие, вернулся в Англию, где и узнал о рождении сына и поспешил к нему и жене в Кэрефил. Поблагодарив за заботу о баронессе, Роберт отправился на доклад к королю, поскольку тот слишком давно не имел известий от своего маршала.

Как позднее выяснилось, король и не собирался реагировать на разорение английских замков, следовательно, наемники опять оставались без работы. И тут я, наконец, понял, почему с недавнего времени в старой доброй Англии все идет наперекосяк. Всему виной был этот безродный выскочка Пирс Гавестон безобразно пользующийся хорошим расположением к нему Эдуарда II. Именно его наглое вмешательство в обсуждение судеб Англии на высших советах не давало проявиться принцу, как достойному наследнику Эдуарда I, который был уже стар(1239 г.р.) и годы брали свое. Поэтому, наемникам было поручено тихо убрать Гавестона, ни в коем случае не бросив на себя подозрение. Я и не подозревал, что в моем замке замышляются куда более серьезные изменения в кадровом составе английского руководства, и не кем-нибудь, а собственной женой. Желание видеть нашего сына на троне превозмогло дочернюю любовь, и возник заговор баронессы, Бьольверка и Амалии по устранению принца и короля.

Замок Керэфил. ХХ век. Король меж тем объявил турнир, который должен был пройти в землях барона де Клиффорда. Я уже с утра чувствовал себя плохо, но все-таки нашел в себе силы появиться на турнире. К сожалению, в свите королевы баронессу приняли очень холодно, по сравнению с отношением ко мне и сыну на турнире. Она скромно притулилась сбоку от огромной свиты с книгой, которой суждено было сыграть немалую роль в истории Англии. Почувствовав недомогание, я молча удалился с турнира и вернулся в замок, где вовсю разгорались церковные события. В разгар очередного поместного собора, естественно проходившего в Кэрефиле, к воротам замка явился папский легат в сопровождении швейцарцев, по количеству вряд ли являвшихся просто его охраной. Внутрь пропустили только легата, где он и предъявил замызганную папскую буллу, с множеством грамматических ошибок. Она содержала сообщение об упразднении ордена тамплиеров и передаче его служителей в руки Святой инквизиции. Епископ Глостерский, ставший к тому времени архиепископом, справедливо усомнился в подлинности буллы и попросил меня до выяснения задержать легата в замке, отправив верного человека к Папе за подтверждением. По загадочной воле божественного провидения гонец обо всем происходящем уведомил Его величество Эдуарда I, подлив масла в огонь событий, разгоревшихся на турнире.

О событиях турнира меня уведомили позже, а пока в замок тайным ходом наемники доставили раненого рыцаря-госпитальера, которому тут же была оказана необходимая помощь. Использование тайного хода было суровой необходимостью, поскольку к тому времени Кэрефил был практически в осаде швейцарцев, волнующихся за судьбу папского легата и считающих, что мы укрываем тамплиеров, которые просто присутствовали на соборе. Только личное появление легата на стенах замка несколько успокоило нервничающее воинство. В это время в замок возвратились жена и сын со свитой и я наконец услышал первые сведения о турнирных событиях. Восстанавливая ход событий можно описать следующее: выбрав удобный момент, баронесса (в перчатке) подала Его Величеству (без перчатки!) книгу, обильно смазанную контактным ядом, приготовленным заботливой Амалией. Король, подержав книгу некоторое время, передал ее невестке, Изабелле Французской, что как нельзя лучше отвечало плану заговорщиков. В это время на турнир пришли известия о "мятеже в Глостере" и переживания баронессы так заразили принца, что он один, в сопровождении только Пирса де Гавестона первым направился в мои земли. За ним был тут же отправлен отряд Бьольверка и до моего замка принц так и не добрался. Между тем яд начал действовать и королю и Изабелле вдруг стало плохо. Но, если с мечом воина Господь не мог соперничать, то с ядами он был готов поспорить и благодаря чуду небесному все выжили. Взбешенный король отдал приказ всем двигаться под стены Кэрефила.

Полная версия событий стала ясна после, а пока мне сообщили о приближении Его Величества с войском к стенам замка. Подойдя ближе король с удивлением услышал со стен собственный интердикт, утвержденный собором, за неоказание помощи архиепископу после его борьбы с Сатаной. Его Величество вступил в гневную перепалку с архиепископом, которая грозила перерасти в штурм. Кроме того тамплиеры, присутствовавшие на соборе, собрались обороняться в Кэрефиле, что не входило в мои планы. Сын, при пусть больном, но еще живом отце еще не полностью освоился с ролью хозяина. А с баронессой случился сердечный приступ прямо в храме божьем. Боясь выпустить ситуацию из-под контроля, я дал приказ открыть ворота замка и первым, в сопровождении только телохранителя, вышел к Его Величеству.

Король был настолько увлечен перебранкой с архиепископом, что попросту не обратил на меня внимания. Подошедший барон де Клиффорд честно признался, что сам очень мало понимает в ситуации и выделил из своих людей человека для моей охраны, поскольку дело принимало крутой оборот. Архиепископ спустился со стен и тоже вышел к Его Величеству, чтобы предъявить сомнительную буллу. Страсти продолжали разгораться. Эдуард I выхватил буллу из рук архиепископа и сунул под нос рядом стоящему шотландскому оборванцу (так выглядел главмастер Мак-Дуф) с вопросом: "Булла настоящая?" "Булла настоящая…" - хмуро проговорил шотландец. Его Величество гневно повернулся к архиепископу и указывая оборванца закричал: "Этого тебе недостаточно?!" Естественно мнения какого-то шотландца было недостаточно архиепископу, что он и попытался объяснить Эдуарду, но тут же, видимо по знаку короля, получил удар рукояткой меча по голове. Я с ужасом смотрел, как упавшего на землю архиепископа английского забили намертво, а Его Величество с людьми вошел в замок. Мне в этот момент оставалось полагаться только на волю Господа, который и дальше допустил сотворение ужасных дел.

Эдуард I приказал схватить всех святых отцов и тамплиеров и препроводить в Ньюкасл для дальнейшего разбирательства. Поостыв, Его Величество видимо понял, что он несколько перегнул палку и извинился передо мной за вторжение в замок. Он даже предложил возместить нанесенный ущерб, но меня в основном волновала судьба моей семьи. В горячке событий Эдуард, видимо, запамятовал, что совсем недавно баронесса де Клэр пыталась отравить его, поэтому я хотел, чтобы король побыстрее вернулся в Ньюкасл и занялся разборками с духовенством. После ухода Его Величества сказалось напряжение сегодняшних событий и силы покинули меня. Я понял что пора готовиться к встрече с Господом и попросил позвать баронессу, которая все это время благоразумно скрывалась в соборе от слуг Его Величества. Явление баронессы в одежде простолюдинки с лицом, измазанным сажей чуть было не ускорила мой путь на небеса. Столь странный вид она объяснила необходимостью как можно скорее бежать к родственникам в Шотландию (Брюс был моим внучатым племянником), поскольку не было надежды на дальнейшую забывчивость Эдуарда I. Мы простились друг с другом и отправились разными путями. Исповедовала меня Амалия, так как стараниями Его величества с духовниками мужского полу в округе была напряженка. Душевное отпевание и похороны совсем растрогали мою душу и, догнав не успевшую далеко улететь душу архиепископа, она отправилась в чистилище.

Но, не доходя до божественного суда дороги наших душ разминулись. Архиепископа тут же, видимо "по блату", канонизировали и отпустили с миром в виде приведения святого Хьюберта, как записано было в паспорте "алкоголика, но святого". А мною вплотную и очень усердно занялись темный и светлый ангелы, дабы определить, чего я достоин, ада или рая. Ответ на первый стандартный вопрос о причине смерти поверг чистилище в ступор, ибо звучал: "от старости". Я был первым, и, наверное, единственным, кто скончался своей смертью, чем поставил небесные силы в тупик. Но они быстро справились с удивлением и с удвоенной энергией стали бороться за мою душу. Эта борьба весьма позабавила, ибо моей безгрешной душе правильные ответы были очевидны, и в скором времени ангелы возвестили, что я достоин рая. Пребывание в райских кущах мне показалось лишенным интереса и душа моя отпросилась домой, поглядеть, как поживает замок без меня.

В это время шотландское воинство, взбудораженное моей женой и известиями о голодной смерти в Ньюкасле практически всех священников туманного Альбиона, вовсю штурмовало английскую столицу. Поговаривают, что когда начальник английской стражи доложил Эдуарду II о приближении шотланцев, тот спросил: "А среди них есть высокие, красивые блондины?" "Никак нет, Ваше высочество!" "Тогда огонь, беспощадный огонь!" Бои шли с переменным успехом, но конец им положил только приход папы Климента V и щедрая раздача денег шотландцам. И все-таки короля Эдуарда I настигла кара небесная в виде маленькой шотландки Кейтлин. Ее крестная мать, Амалия, справедливо рассудила, что не может Господь пропустить все бесчинства Его Величества. Внушив эту мысль доверчивой Кейтлин, она снабдила ее алмазной пылью и шотландка, усыпив бдительность охраны, вплотную подошла к королю и бросила истолченные алмазы ему в лицо. Задержать дыхание Эдуард I не успел и умер в страшных мучениях.

В Кэрефиле же все шло своим чередом и царил легкий стеб. Завидев идущего вдалеке папу, кто-то пробурчал: "Вон и Климент V прется…" "Fuck его в задницу 3 раза" - было ему ответом. "Есть, сэр! Разрешите выполнять?" - тут же вскочил Майкл Раш. Сын мой, устав от английской чехарды, отправился в крестовый поход, перепоручив замок сестре. Дочь моя наконец-то дорвалась до наследства, и, выйдя замуж за подвернувшегося немецкого рыцаря, продолжала точить зубы на замок, оставшийся на попечении моей жены. Славные традиции отца Хьберта не были забыты и в том же году был красочно сожжен один из еретиков, утверждающий, что в него вселилась душа всеми любимой и безвременно ушедшей Нэсси. Вообще, ночь была бурной и способствовала отдохновению души. Уже весной население замка было несказанно удивлено видением Эдуарда I, в обнимку с графом Арунделом распевавшего странные песни. Видимо всеобщее падение нравов в бедной Англии и привело к утреннему захвату Ньюкасла шотландцами. А Кэрефил в это время растворялся в Лете. Утренние сборы все больше преображали замок в покинутую туристическую стоянку и в скором времени резиденция графа Глостерского растворилась в дымке веков…

Автобус, электричка, Питер – все это постепенно возвращало к действительности, и графы уже смиренно таскали рюкзаки, а дамы дымили сигаретами. И все же Пограничье туманного Альбиона Начала XIV века прочно поселилось в наших воспоминаниях…

Гилберт де Клэр (Сом Ярославович)
2000-05-22

На опушку Фангорна    Роза&Чертополох    Наверх